Чемпион мира Эммануил Ласкер взял лишь третий приз, стареющий лев Стейниц финишировал пятым, учитель всех немцев, как его величали в Германии, Тарраш оказался четвёртым. Большого успеха добился русский чемпион Чигорин – второй приз. Но самой большой сенсацией стало имя победителя – Гарри Нельсон Пильсбери. «Его успех изумителен, тем более, что он в первый раз принимал участие в большом турнире. Пильсбери – гениальный шахматист, и игра его полна глубоких идей», – писал Тарраш, анализируя итоги турнира. Молодой американский маэстро предстал перед очевидцами турнира как реальный претендент на звание чемпиона мира. В этом же 1895 году состоялся турнир в Санкт-Петербурге, на который была приглашена первая «пятёрка» турнира в Гастингсе. Однако, доктор Тарраш отказался от участия, мотивировав это профессиональной загруженностью по работе. Так Пильсбери стал участником шестикругового турнира четырёх сильнейших шахматистов мира.

Американец мощно провёл первую половину дистанции и захватил лидерство с результатом 6,5 очков из 9. При этом он дважды выиграл у Ласкера! Поединок четвёртого круга с Ласкером многие называли судьбоносным для Пильсбери. Получив преимущество, он стал играть нервно, допускал ошибки в расчётах, и в итоге проиграл прекрасно поставленную партию. В оставшихся восьми Пильсбери набрал всего полтора очка, причём потерпел пять поражений при трёх ничьих. Было очевидно, что он сломлен. Неужели один проигрыш мог так сильно подействовать на американца? Историки шахмат утверждают, что именно в день поединка с Ласкером Пильсбери получил точное медицинское подтверждение неприятного диагноза: сифилис. Сам Пильсбери считал, что он заразился неизлечимой в то время болезнью именно в Петербурге в самом начале турнира. В последующие годы он стеснялся обращаться к врачам, видимо опасаясь репутационных издержек. Последствия запущенного заболевания оказались трагичны: Пильсбери умер в возрасте 33 лет.

В судьбах трёх американских шахматных гениев – Пола Морфи, Гарри Пильсбери и Роберта Фишера – удивительным образом присутствует объединяющая их трагическая нота. Все трое стремились покорить Старый Свет, всем троим это с блеском удалось сделать, карьера всех троих оборвалась на пике славы. Морфи окончил жизнь в психиатрической лечебнице. Пильсбери ушёл из жизни в молодом возрасте, далеко не реализовав свой потенциал. Фишер в расцвете сил (во время своего победного матча с Борисом Спасским ему было 28 лет) прекратил участие в соревнованиях, это было связано с серьёзными проблемами с психикой у одиннадцатого чемпиона мира.

Cтоль блестящих результатов, как в Гастингсе, Пильсбери в своей профессиональной карьере больше уже не показал. Ещё раз первый приз он сумел взять только в 1900 году в Мюнхене, правда, разделив его с австрийским гроссмейстером Шпильманом. Как заметил историк шахмат, автор когда-то знаменитой серии биографических книг «Жизнь замечательных людей» Михаил Левидов, всю оставшуюся жизнь Пильсбери пытался догнать самого себя образца 1895 года, но сделать ему это так и не удалось. Вероятно, он так бы и остался в истории шахмат «калифом на час», не имей других дарований. У Пильсбери была фантастическая память и, как следствие, способность одновременно играть вслепую на многих досках. В придачу он обладал привлекательной внешностью и превосходными светскими манерами. Не удивительно, что Гарри регулярно приглашали давать сеансы одновременной игры «не глядя на доску» в самых дорогих ресторанах и элитных клубах. Это были настоящие шоу, производившие на современников неизгладимое впечатление. Нередко сеанс начинался с того, что Пильсбери диктовали пятьдесят произвольных слов, он запоминал их на слух, и в конце сеанса воспроизводил все пятьдесят слов в том порядке, в котором их ему произносили. При этом он мог одновременно играть на пятнадцати-двадцати досках вслепую в шахматы, на пяти-шести досках – в шашки, что не мешало ему разыгрывать партию в вист, попивать вино и курить сигару. Такие шоу, демонстрировавшие невероятные возможности человеческого интеллекта, граничащие для обывателя с чудом, способствовали всплеску популярности шахмат во всём мире на рубеже XIX-XX веков. Именно благодаря выступлениям американского гения, в мир шахмат вошли Капабланка и Алёхин.

Как известно, Хосе-Рауль Капабланка научился играть в шахматы в четыре года, наблюдая за игрой отца. Он стал быстро прогрессировать, но чрезмерное увлечение шахматами стало причиной плохого сна и сильного эмоционального возбуждения ребёнка. Поэтому родители надолго запретили ему посещать шахматный клуб. Но в 1900 году 12-летний Капабланка с отцом попали на сеанс одновременной игры, который Пильсбери давал в Филадельфии на двадцати досках вслепую. На тот момент такое количество партий, сыгранных одновременно не глядя на доску, считалось мировым рекордом. Мальчик был потрясён. Впоследствии Капабланка писал: «Эффект от шоу Пильсбери оказался мгновенным. Оно меня буквально наэлектризовало, и с согласия родителей я снова стал посещать Гаванский шахматный клуб».

Спустя два года похожий опыт пережил будущий чемпион мира, а в ту пору – девятилетний гимназист Александр Алехин. Гарри Пильсбери совершал гастрольную поездку по России. В течение года он дал примерно 150 сеансов. В одном из них, прошедшем в 1902 году в Москве, он побил свой собственный мировой рекорд, сыграв вслепую против двадцати двух соперников. Итог: семнадцать побед, четыре ничьих и одно поражение. «Шахматный журнал», издававшийся в Петербурге, писал: «Восторгу зрителей не было предела. Бурные продолжительные аплодисменты приветствовали стоящего на эстраде маэстро, который выглядел бодро и не проявлял никаких признаков усталости. Напротив, в последний, десятый час игры, когда соперников осталось немного, он играл столь быстро, что партнёрам не оставалось времени на обдумывание ответных ходов. Маэстро, выкуривая сигару за сигарой, шутил и смеялся и при каждом ходе объяснял, что атакует ту или иную фигуру или угрожает матом. Очевидно, количество партий не играло роли для этого феноменального шахматиста».

Фактически Пильсбери сделал подобные выступления своей профессией и основным источником дохода. Судя по всему, дохода не слишком высокого, так как, несмотря на все усилия, собрать призовой фонд, достаточный для того, чтобы сыграть «матч жизни» на звание чемпиона мира с Эммануилом Ласкером, он так и не смог. При этом, интенсивность выступлений и колоссальное психическое напряжение на протяжении десяти часов подряд в сочетании с тяжёлым запущенным заболеванием не могли не сказаться на его здоровье. Пильсбери явно работал на износ.

Гарри Нельсон Пильсбери отнюдь не был вундеркиндом – он научился играть в шахматы в 16 лет. Юноша очень тяжело переживал смерть матери, и друзья, чтобы отвлечь его от потери, предложили ему изучить игру в шахматы. Прогресс Гарри в королевской игре оказался настолько велик, что уже спустя четыре года, в 1892-ом, он вошёл в число ведущих американских любителей, и даже сыграл короткий матч из трёх партий с самим чемпионом мира Вильгельмом Стейницем. Пильсбери выиграл со счётом 2-1, правда, поединок проходил с форой: чемпион мира давал вперёд пешку и ход. Любопытно, что сейчас примерно такую фору легко может дать любому из современных гроссмейстеров мощный компьютер, оснащённый сильной шахматной программой.

В 1895 году Гарри Пильсбери становится претендентом на первенство мира и шахматной звездой первой величины. А в 1906-ом уходит из жизни, успев оставить яркий, неизгладимый след в истории шахмат. Его идеи в теории дебютов сохраняют своё значение по сию пору, а активный позиционный стиль и высокая техника эндшпиля служат образцом для многих последующих поколений шахматистов. Эммануил Ласкер справедливо называл Пильсбери гением, а Александр Алехин – величайшим, после Морфи, дарованием Америки.